Мы переезжаем в кооператив

Кто не местный, тот, скорее всего, мало что знает про канадские жилищные кооперативы. А они, что любопытно, во многом похожи на советские. На общем собрании обсуждают важные проблемы и избирают совет директоров (аналог правления в советском кооперативе). Все должны отработать по несколько часов в месяц на благо кооператива. В отличие от частных домов и квартир (кондоминиумов), кооператив это коллективная собственность. Покупку дома или квартиры рассматривают как вложение средств. Конечно, со временем недвижимость может подешеветь, но, скорее всего, она подорожает, и намного. Кооперативные квартиры не имеют рыночной стоимости ‒ жильцы владеют не квартирой, а долей в кооперативе (копейки по сравнению с рыночной ценой дома или кондоминиума). Поскольку кооперативная квартира не частная собственность, твоей она остается только пока ты в ней живешь. Выйдешь из кооператива ‒ получишь свою долю назад. Помрешь ‒ квартира отойдет кооперативу (а твою долю вернут наследникам).

Для тех, кто не может позволить себе покупку недвижимости, жить в кооперативе спокойнее и надежнее, чем снимать квартиру. Профилактика, ремонт и коммунальные услуги обходятся почти в такую же сумму, что и аренда жилья, но если ты окажешься на мели, тебе могут скостить ежемесячную плату или даже предоставить субсидию. И выселить человека из кооператива труднее, чем из арендованной квартиры.

Желающих поселиться в кооперативе хоть отбавляй. Как правило, в захудалые кооперативы можно проникнуть за год или даже быстрее, в хорошие стоят на очереди по несколько лет, а в самых лучших ‒ таких в Ванкувере три-четыре ‒ очереди или нет вовсе, или она не движется, потому что люди оттуда не выезжают. Место в очереди надо каждый год ‒ а иногда даже раз в полгода ‒ переоформлять, и за это разные кооперативы берут от пяти до двадцати пяти долларов.

Мы в прошлом году разослали примерно тридцать заявлений. До недавнего времени нас звали на интервью только в кооперативы с небольшой очередью, а мы, посмотрев на текущие крыши и плесень, продолжали жить старом месте. А с месяц назад у нас было интервью в приличном кооперативе в Нью-Вестминстере ‒ там очередь примерно на два года, однако нас почему-то вызвали раньше. Главным претендентом на освободившуюся квартиру, как мы позже узнали, была канадская семья ‒ друзья председательши совета директоров. Однако в Membership Committee большинство сейчас у восточных славян (из Болгарии, России и Украины), и они все проголосовали за нас. Болгарин потом сказал, что нам крупно повезло, ‒ в такие места, дескать, попадают только по знакомству (тут мы снова вспомнили советские кооперативы).

Я, впрочем, не уверен, что нам повезло, ‒ пока всё идет сикось-накось. На прошлой неделе мы подписали бумаги и оплатили свою долю в кооперативе, и тут выяснилось, что мы с 1 апреля рискуем зависнуть в воздухе. С этой квартиры мы должны съехать не позднее 31 марта, а в кооперативной, оказывается, до сих пор обитает ее прежняя хозяйка. И ведь там еще должен быть ремонт ‒ нам обещали заменить ковровое покрытие, заделать дыры в стенах, всё покрасить и, конечно, помыть. А где нам жить?

Для меня плюсов в новом месте, пожалуй, не больше, чем минусов. Радуют два этажа, два балкона и отдельный вход с улицы, но при этом в квартире нет коридоров, крохотная и узенькая кухня полностью изолирована стеной от остального пространства, которое меньше, чем у нас сейчас, и «dining area» тоже нет, так что я не представляю, куда мы денем наш обеденный стол с шестью стульями.

И еще жаль, что там нет хотя бы крохотного дворика ‒ а тут у нас большое, не побоюсь этого слова, патио с травкой, по которой пёс может носиться кругами. И вообще, я уже привык жить рядом с горой и заливом. Здесь только два трехэтажных здания (наше и еще одно такое же), а так вокруг сплошь частные дома ‒ стоимостью тысяч по восемьсот и больше ‒ и лес. Пойдешь гулять с собакой ‒ тишина, зелень, воздух пахнет хвоей и океаном... До Скайтрейна ехать минут десять, и автобусная остановка прямо возле нашего дома, и тут же проходит специальный ночной маршрут ‒ незаменимая вещь, если надо выбраться из центра, а транспорт уже перестал ходить.

Но жить здесь стало невыносимо из-за соседей. Почему-то в этом доме селится всякое отребье (об этом я написал в постинге «Откройте, полиция!»). Жильцов периодически выселяют, в том числе и по суду, но вместо них появляются такие же.

А новое место вполне приличное, и оно прямо на глазах растет и хорошеет. Здание кооператива стоит в двух шагах ‒ ну, хорошо, в десяти шагах ‒ от набережной реки Фрейзер и минутах в пяти ходьбы от Скайтрейна. Так что на работу мне ездить будет проще, ближе и дешевле.

Интересно, что когда мы только приехали в Ванкувер, то первые три недели жили в гостинице поблизости. В то время этот район еще не застраивался так активно, но было видно, что деньги туда вкладываются немалые. Вообще, Нью-Вестминстер (названный так королевой Викторией), во второй половине XIX века был важным портом и даже столицей Британской Колумбии, но потом зачах, его старые кварталы пришли в упадок, а некоторые превратились в сплошной бомжатник. Сейчас Коламбия, центральная улица Нью-Вестминстера, отреставрирована, вокруг нее растут многоэтажные здания с кондоминиумами, а Скайтрейн как бы накрывается большим торговым центром ‒ станция будет прямо внутри здания. Короче, в старом городе быстро восстанавливается нормальная жизнь. За этими переменами было интересно наблюдать, проезжая или проходя мимо. А теперь мы будем не наблюдателями, а участниками.

Продолжение следует ►